Валентин Степанов

Смехокарусель

Юмористические рассказы

Смеяться надо так,

А.П.Чехов.

От ворот - приворот

Хорошо! В каждом доме – экстрасенс, через дом – колдун. Умереть не дадут. Один дед дождался смерти, а они прибежали и откачали его.

«За ним, – говорят, – числится должок. Мы ему пупочную грыжу заговорили, а он не рассчитался».

Что хотят, то и делают. Откуда они взялись?! Всё кругом заколдовали.

Я как-то на улице кошелек нашел.

Чужое брать нельзя, поэтому стал спрашивать:

– Чей кошелек?

Один жлоб услышал...

– Мой, – говорит.

А я тоже не дурак.

– Какой, – спрашиваю, – у вас был? Если из черной кожи и с кнопочкой, тогда ваш, а если нет, то не ваш.

Он долго смотрел на меня.

– Да, – говорит, – он самый. С кнопочкой.

В кошельке оказалась пачка долларов. Он мне за это рубль дал. Я обрадовался – бегом домой. Рассказал жене – дело чуть до развода недошло. Откуда мне было знать, что кошелек был заколдован на разлуку.

В другой раз был умнее. Иду по улице, смотрю – что-то блестит. Ногой ковырнул – кольцо с бриллиантами. Три раза плюнул, перекрестился и обошел стороной.

Тут как-то раскрыл газету – фото какой-то Розы и текст. Пишут, что фотокарточка заряжена на здоровье и счастье. А у меня как раз – ни того, ни другого. Тут же – отзывы пациентов. Господин Николаев – из Чумакаевки – пишет, что раньше была проблема с волосами, а после того, как приложил фотку к голове, волосы выпали, поэтому проблемы больше нет.

Госпожа Люба – из Вырвиглазовки – с помощью фотокарточки избавилась от бесплодия. В результате долгожданной беременности родился мальчик, как две капли воды похожий на председателя колхоза.

Предприниматель Орлов – из Косорыловки – приобрел желанный магнетизм и привлекательность после того, как вложил фото в плавки. Это помогло ему жениться на скромной девушке из ближнего зарубежья.

Лицо на фотокарточке показалось знакомым. Где же, думаю, я видел эту Розу? Начал вспоминать и вспомнил: это же соседка наша! Раньше всегда была растрепана, а тут причесалась, поэтому сразу не узнал.

Я на глаза слабый – решил попробовать. Чем, думаю, черт не шутит – а вдруг поможет. Захожу, а народу-у-у… Не пробиться. Смотрю, соседка сидит в бочке, в руке метла, а другой рукой таскает за волосы клиента. Пригляделся – а это мужик ее. Тот пришел домой пьяный, так она ему отворот делает. Роза поискала в альбоме фотокарточки, но кроме той, где она в купальнике, ничего не нашла.

– Эта, – говорит, – от «глаз». Нужно прилепить ее на лоб, лежать и повторять мое имя.

Я так и сделал. Пришел домой, лег на диван, положил фото на лоб, зажмурился и начал повторять:

– Роза…Роза…Роза…

Слышу, кто-то шепчет в ухо:

– Говори, говори, все рассказывай.

Я подумал, что вошел в контакт с Розой.

– А что говорить-то?

И тут кто-то схватил меня за волосы. Я подумал, что конец сеанса, и Роза делает мне знак. Глаза открыл, мать честная… – жена!

Роза потом призналась, что по ошибке дала фото, заряженное на разлуку.

А с женой помирились после того, как присушил ее на конфетке…

Свояк

– Слышь, Костя! Тут, какая-то посылка пришла, от султана Брунея. Это где ж такое?

– А шут его знает! Сам первый раз слышу.

В посылке лежала одежда, фотокарточка мужчины закутанного в простыню и бубликом на голове и письмо.

«Дорогой друг! Получил от тебя письмо – спасибо! Ты пишешь, что живешь в однокомнатном дворце вместе со старшей женой, и что все у тебя есть, кроме майки и трусов. Что это такое, я не знаю, поэтому высылаю тебе нашу одежду.

На фотографии ты походишь на каменного идола с острова Пасхи. Крупный нос и большие уши говорят о твоем неземном происхождении. Фото повесил на стенку во дворце. Первое время, конечно, боялся, но потом привык …».

Дальше Костя читать не стал. Начал вспоминать, когда и где он мог написать письмо, и что за фотокарточку послал султану. В трех и девятидневные запои написать не мог – помнил бы, а написал, скорее всего, в сорокадневный. Да и фотографировался последнее время только в вытрезвителе.

Присланная одежда оказалась подходящего размера. Жена решила, что это ночнушка, поэтому спит в ней. Из головной накидки сшила наволочку на подушку, а кольцо от неё прикрепила к ручке сливного бачка унитаза. Фотокарточку султана оформили в рамочку и повесили на стенку. Когда кто-нибудь спрашивает: «Кто такой?». Отвечаем:

«Это – наш свояк, самый главный на Брунеях, тот, который посылку прислал».

На букву "П"

Мне от запоя только на букву «П» помогло. Три месяца пил – не мог остановиться. Ходил в больницу, а что толку. Вам, говорят, лучше обратиться к ветеринару. Плюнул и решил лечиться самостоятельно. Сколько всяких лекарств, не может, чтоб от запоя не было; все перепробую, а найду!

Начал по алфавиту. Пришел в аптеку, дайте, говорю мне лекарство на букву «А». Они засмеялись и дали. Пришел домой, выпил горсть – не берет. Я – опять в аптеку. На «А» не помогает – дайте на «Б». Пошептались и дали. Дома выпил, запил водкой – жду. Что тут началось: полоскало так, что желудок «выпал», а глаза укатились под лоб.

Смотрю – черти. Один заскочил на спину:

– В аптеку! – кричит. Ну, я и побежал.

– Быстрее, – кричу, – давайте на букву «В»!

Они не растерялись: натолкали мне полный рот, а сверху залили питьем. Что было дальше, не помню.

После выписки из буйного отделения голова отошла, но тяга к спиртному осталась. День пью, два – приходит Толян, дружок мой. Я ему все рассказал.

– На три буквы пил – не помогает. Попробую – на «Г».

– Ты не на «Г», на «П» попробуй. Не помню как называется, но штука сильная. Мне только это помогло.

В аптеку идти не было сил, а дома кроме пургена ничего не оказалось. Тут же выпил горсть и стал ждать.

Вы не поверите: в животе заурчало, забулькало… в туалет заскочил в последний момент. Через полчаса вышел, сел за стол, но выпить не успел… Из туалета больше не выходил… К вечеру нос заострился, глаза ввалились, дойти до стола не было сил.

Вечером Толян зашел, увидел мои таблетки.

«Вот-вот, – говорит, – как раз те самые! При запоях незаменимая вещь, а некоторым даже при запорах помогает!».

Заложник

– Люся?! Это – Света! Приходи сегодня вечером – посидим! Я – одна!

– …

– Да нет, живой пока. Звонил откуда-то. Опять, говорит, его похитили, просят выкуп. Ну, как обычно! За пол-литра обещают отпустить. Я бы две дала, только бы не отпускали! Надоел уже! Погоди минутку! Кто-то стучит!

– …

– Алле! Это – я! Ты знаешь, до чего этот, паразит, додумался?! Сейчас мужик один приходил, если, говорит, не дадите на пол-литра, не видать вам кормильца! Помрет!

– …

– Да нет! Че я, дура, что ли, давать! Этот-то … – дружок его из соседнего подъезда. Я его сразу узнала. Ведь семь классов образования, а туда же: ес, олрайт, пол-литрос! Под дальнее зарубежье косит! Подожди, опять кто-то стучит!

– …

– Алле! Это – я! Ну, он меня, точно, в гроб загонит! Записку прислал с каким-то типом, просит перед смертью исполнить последнее желание. Ну, ты знаешь его желание. Ладно, сейчас я исполню, это уж, точно, будет последним! У меня где-то была жидкость от тараканов – как раз подойдет! Возьму грех на душу! Щас я его угощу, погоди! Щас ему будет хорошо!

– …

– Алле! Это – я! Ну, все! Отмучилась, прости Господи!

– ….

– Подожди! Кто-то опять стучится!

– …

– Алле! Ну, Люся, он меня все-таки загнал в гроб! Считай, что меня уже нет!

– …

– Сейчас дружок его приходил, сказал что не хватило маленько – еще просил! Ну что ты будешь делать, а?!

Нет худа, без добра

Вызывает начальник: «Ну, Василий, принимай бригаду; парень ты шустрый – справишься. Приводы в милицию не имел, от соседей жалобы не поступали, голосище, как у Шаляпина, а про солидность и не говорю: с таким животом без должности нельзя!».

Вечером собрал соседей, отметили повышение, а к ночи разошлись. На другой день чувствую – что-то не то: руку не подают, кивнут головой, и все. С повышением зарплаты жене купили платье, себе – галстук. Соседи увидели – совсем перестали здороваться.

На другой день вызывает участковый:

– Что же вы гражданин, Елкин, так располнели? Зарплата у вас вроде маленькая, а живот большой. Сами признаетесь или как? Выкладывайте все как есть.

– А что выкладывать?

– А все! Где вы были вчера вечером?

– Как – где? Дома был. Телевизор смотрел. Американский сериал.

– Значит, Западом интересуетесь? Понятно. Так, все-таки, где вы были вчера вечером? Только честно.

– Я и говорю честно: смотрел телевизор.

– А соседи говорят, что вас дома не было.

Как раз в это время по улице Маркса упал телеграфный столб и повредил ограду местного авторитета. Соседи на вас показывают – признавайтесь. Отсидите годик, другой, а там, глядишь – амнистия. Сами не признаетесь – поможем. Ну, давайте, давайте. Не позорьте наши органы.

Страшная картина предстала в воображении: зона, колючая проволока, лагерная баланда… В общем, все взял на себя. Участковый разрешил проститься с родными.

Соседи уже поджидали. Обступили, стали интересоваться здоровьем, сколько дадут, и когда посадят. Жене рассказал – загрустила.

Долго молчала, потом она встрепенулась: «Слушай, Василий! Так это же хорошо, что посадят! Больше года не дадут, а за год ты похудеешь! Ты ведь хотел похудеть?! А лагерная «диета» – как раз то, что надо. Посмотри, какие они там все стройные! От гипертонии, диабета избавишься! Тебя только тюрьма исправит! Соседи также говорят. Давай-давай, тут и думать нечего! Тебе поможет – и я сяду. А что? За хорошую фигуру можно и срок отмотать!»

На другой день получил повестку. В интересах следствия был помещен в изолятор, где просидел несколько месяцев. «Диета» помогла: избавился от живота, а вместе с ним – от гипертонии, холецистита и сахарного диабета. Голова стала ясной, улучшилось зрение и обострился слух.

Был суд. Так как лишний вес оставался, адвокат попросил еще полгода, но прокурор потребовал отпустить. Судья с ним согласился. Решение суда мы обжаловали, но приговор остался в силе.

Лишние два килограмма ношу до сих пор.

А соседям – спасибо. Помогли.

Свалка

Тут как-то встретил своего бывшего одноклассника и не узнал: одет с иголочки, лицо румяное, французскими духами пахнет. Раньше, помню, всегда ходил в засаленной куртке, а пахло от него тем, что на удобрение идет.

– Откуда что взялось?! Где взял?! – спрашиваю.

Долго не хотел говорить, потом признался:

«Директор я. На городской свалке работаю. С тех пор, как перестали давать зарплату, живу на свалке. Спасибо перестройке. Надо спрятать товар от налоговой – коммерсанты ко мне: дескать, выручай, в долгу не останемся. Правда, товары последнее время пошли не те. Сам посмотри: хожу в английском костюме, а на ногах – какая-то «саламандра». Заказал кирзовые сапоги с фуфайкой – на Западе, говорят, пока не в моде.

Выпить нечего! Приперли самосвал коньяка, а он клопами пахнет. Сколько раз просил привезти «Агдам» – нет! На Западе, мол, его еще не пьют. Вместо него привезли французские духи, я выпил и провонялся так, что дышать нечем. Взять колбасу. Хоть бы раз ливерную привезли! Прут одну копченую, а у меня от нее изжога. Правда, собака ест. А тут еще глава администрации повадился возить иностранные делегации.

«Начнем, – говорит, – со свалок, а по ним вам не трудно будет догадаться, как живет наш народ. Когда у людей появляются излишки, то за ненадобностью они вывозят их на свалку».

Иностранцы верят: ходят по свалке, языками цокают, то за голову, то за сердце хватаются. Потеха с ними! Один самурай все приставал ко мне – откуда у меня товар? Пришлось отбрить его по-японски.

«Накосика, – говорю, – сено, товарищ, сам!».

Он упал на землю и ножками дрыгает. Сердце не выдержало. С этими делегациями без воровства не обходится: как-то не досчитался бочки красной икры и головки голландского сыра. Кто взял – не признаются. За ними глаз да глаз нужен, а мне самому за всем не уследить. Иди ко мне в заместители».

Послушал я соседа – обидно за себя стало: двадцать лет учился, а живу в нищете.

Посоветовался с женой и решил устроиться на свалку подсобным рабочим – все лучше, чем инженером. Может, «саламандру» успею поносить.

Рефлекс

Нет, я с этой пьянкой до коммунизма, наверное, не доживу. Был в администрации.

– Когда, – спрашиваю, – коммунизм-то ваш придет? Ведь обещали!

– Погодите, – говорят, – товарищ, скоро придет. За социализмом идет алкоголизм, а за алкоголизмом – коммунизм. Социализм был, алкоголизм есть, значит, и коммунизм не за горами. Как только избавитесь от пьянства, сразу попадете в светлое будущее. Так что дело за вами.

Как же, думаю, избавиться от этого алкоголизма? Сам не могу, наркологи от меня отказались, да и жена, пожалуй, скоро откажется. Она у меня в «вечёрке» учится. Отличница. Рефлексы какие-то изучает.

Как-то пришел с работы, пол-литра на стол поставил, сам переодеваться начал.

– Слышь, – говорит, – Федя, хочешь я тебя от пьянки полечу. По методу академика Павлова.

– Да со мной сам Зильберштейн не справился, а ты хочешь вылечить по какому-то Павлову!

– А давай попробуем.

Тут же посадила меня за стол, налила водку в стакан.

– Пей! – говорит.

Я сначала подумал, что свихнулась в своей «вечерке» – сразу тест на сообразительность.

– Дважды два? – спрашиваю.

– Четыре, – отвечает.

Правильно. С головой в порядке – значит, что-то затевает. Как бы злого умысла не было. Ладно, думаю, выпью, а там будь, что будет. Выпил, зажевал воротником – жду. Скоро по телу тепло пошло, в сон потянуло, ткнулся в стол и задремал. Вижу сон: лежу на поляне, солнце, птички, а вокруг девицы хоровод водят. Я им подмигиваю, они – мне. Хохочем! Слышу – из леса голос жены: «Фе-дя-я!». Ну, думаю, принесла тебя нелегкая.

Глаза открыл – стоит с полотенцем, а из него шнур от утюга болтается.

– Ну, как? – спрашивает, – хорошо тебе?

А я еще на поляне.

– Хорошо, – говорю.

– Ну, вот и прекрасно! – и как даст «полотенцем» по голове – я отключился.

Лежу опять на поляне – вокруг черти, вместо птичек страшилки какие-то сидят. Двое рогатых схватили меня и головой в костер. Не помню как вырвался – и бежать. Очнулся – жена стоит. Опять налила.

– А ну, – говорит, – пей!

Я только стакан ко рту, она как даст «полотенцем» – ну и все. В темечко угадила. Прямо в большой родничок – он у меня еще не зарос.

Отключился капитально: ни девиц тебе, ни чертей, ни птичек – никого. Сколько лежал – не помню. Чувствую: кто-то водку в рот льет; только глаза открыл, она как даст в то же самое место и «убила». Лежу «мертвый», детство вспоминаю: как на санках ее катал, портфель таскал, все припомнилось. Когда почувствовал запах водки, вспомнил про «полотенце», соскочил и побежал. Я – от нее, она – за мной. Догонит, сунет под нос стакан, долбанет «полотенцем» и дальше бежим.

После выписки из травматологического отделения на спиртное смотреть уже не могу. Да и полотенцем теперь не пользуюсь: утром умоюсь и жду, когда лицо высохнет.

Так что, считай, дожил до коммунизма. Спасибо академику Павлову за рефлекс. Настоящий ученый, не то что Зильберштейн.